Дмитрий Беловецкий
Тут дети живут
Создание, непонятно какого пола сняло штаны, присело по середине улицы и стало мочиться. Я остановился в негодовании и брезгливости.
Создание, не поднимаясь из глубокого приседа, зло посмотрело на меня, и просто спросило: «Ты, что уставился, мудак?»
Я объяснять не стал и обошел его.
- Да, да ты не обращай на нее внимания, - вдруг появились откуда-то два подростка. - Она дура… Дура, да еще пьяная… У нее с головой не все в порядке…
- Почему? - глупо спросил я.
- Потому что мама с папой ее пьяными сделали… - рассудительно ответил один из них. - У нас в интернате много таких…
- Каких?
- Дураков.
- У вас психдом что ли?
- Не-а… Спецшкола… Интернат…
… В грязной весенней серости желтое пятиэтажное, школьное здание и четыре этажа такого же цвета общаги. Я, осторожно вдыхая запах помоечной гнили, обходя
лужи-моря, только любопытства ради зашел за бетонный забор.
- Сюда не ходить. Здесь дети живут, - преградила мне путь здоровенная, усатая тетка-татарка в синем, затертом халате.
Я внимательно посмотрел на ее ноги-бревна, обутые в кеды 43-го размера и пошел к выходу…
…Здесь недалеко, на набережной Москвы-реки валютный магазин. Детдомовцы каждый день шатаются между блестящими, иностранными машинами, клянчат жратву и
деньги. Сбоку от него тоже помойка. В выкрашенных, номерованных бочках воспитанник интерната десятилетний Андрюха нашел еще крепкие ботинки. Тут, же
отражаясь в вымытых, тонированных стеклах витрины, уселся на асфальт, скинул свои дырявые «уроды» и обул немного великоватую, чуть стоптанную обнову.
- Нормально? – спрашиваю я.
- Отлично! – отвечает он, затягивая шнурки. - У меня таких никогда не было…
…В интернате ребят больше сотни – от малолеток-первоклашек, до прокуренных десятиклассников. Все они беспризорники, дети, выброшенные своими родителями, как
пустая водочная бутылка.
- Я малышей никогда не обежал, - говорит мне Слава. - А нас били раньше старшие, аж голова трещала… И не только били…
- А чего еще? – спрашиваю я.
- Мало ли… - многозначительно отвечает он.
Славе уже пятнадцать. Он каждое утро висит на перекладине в интернатском дворе, пытается подтянуться.
- Сильным хочу быть, - говорит он. - Знаешь, как чужаки меня месяц назад избили?
- Что за чужаки?
- Да, выпускников из другого интерната сюда на ночь дежурить устроили, пока их на постоянную работу не распределили…
- А избили за что?
- Они малыша одного из пятого класса трахнуть хотели… Он ненормальный, дурачек… Косой немного… Они, гады, издевались над ним…
- Ты сам, куда после интерната пойдешь?
- Поваром-кондитером хочу стать, – отвечает он, - ПТУ закончу сначала, потом работать пойду. Я уже сейчас в столовой дяде Васе помогаю. Он повар у нас…
- Хороший?
- Хороший. Только жратву сумками домой тащит…
- Сволочь, значит.
- Нам тоже хватает…
… Ребята сами воруют. Потому что возраст денег требует. Как-то человек пять интернатовских ограбили коммерческий склад. Понатаскали китайских кожаных
курток, женских колготок, бульонных куриных кубиков… Азербайджанцам на рынке куртки за гроши отдали, но этом и попались. Постовой милиционер цену услышал,
тоже купил, а заодно и поинтересовался, откуда товар…
Еще случай был. Два двенадцатилетних пацана залезли в квартиру. Взять ничего не взяли, зато наелись, напились до отвалу. Колбасы и водки. Развалились на
диване, телевизор включили, заснули пьяные и сытые. А тут и хозяева пришли…
… К сутулому Федюшке приехала мать. Такая же сутулая, пропитая вся. Шаркая ботинками по грязному весеннему льду, увела его к краю забора, на истоптанную
спортплощадку. Они уселись на низеньком гимнастическом бревне. Парнишка жует яблоки с белым хлебом, запихивает торопливо в рот, тревожно оглядывается по
сторонам. На мать не смотрит почти. Она на него тоже. Но по лицу Федюшкиному видно, что вкусно ему и приятно материнское посещение… Хотя мне издалека плохо
видно…
К весне интернат ремонтировать начали. Стены красят, окна вставляют… Я задрал голову, под самой крышей маляры замазывают ржавые потеки у водосточной трубы.
Засмотрелся и наступил в кучу дерьма. Рядом изодранный в клочья цветной портрет Генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Сергеевича Горбачева…
- А что им еще остается, - сам себе говорю я вслух.
… С весеннего неба зло падают дождевые капли. Озябшая девочка вывалила из алюминиевой миски на сырую землю недоеденную геркулесовую кашу. Тычет в нее мордой
глупого коротконогого щенка.
- Ну, давай, давай ешь, бедненький… Кто же тебя такого маленького бросил?
1994 г.
© Все авторские права защищены. При перепечатке разрешение автора и активная гиперссылка на
сайт Фонда ветеранов боевых действий «Рокада» www.fond-rokada.ru
